Евгения Симонова: «Мне интересно то, что непривычно».
Народная артистка России Евгения Симонова дала эксклюзивное интервью для читателей сайта театра «Школа драматического искусства» в преддверии премьеры спектакля «Сюзанна» в постановке Александра Огарева. Премьера состоится 15 и 16 декабря.
Как возникла идея творческого сотрудничества с нашим театром?
С Сашей Огаревым мы работали в театре Маяковского, где он поставил спектакль «Месяц в деревне», а с директором театра Ольгой Эдуардовной Соколовой я очень дружу, поэтому, когда они мне предложили здесь совместную работу, я сказала: «Да!». Кроме того, мне очень нравится театр «Школа драматического искусства», потому что он не похож ни на какой другой, нравятся спектакли, нравятся эти очень театральные, очень игровые и такие разные пространства.
Саша показал пьесу Юна Фоссе, о котором до этого я ничего не слышала. «Сюзанна» произвела на меня сильное впечатление, она написана белым стихом, а я люблю поэзию, люблю белый стих, который очень трудно учить, но в нем есть своя особенная музыка. Но больше всего мне понравилось то, что я совершенно не представляла, как это можно сыграть, как к этому подступиться, с чего начать и какими ключами это открывать. А Саша — знает! Репетиции у нас проходят очень интересно, кропотливо, мне бывает сложно, но это очень увлекательно. Я надеюсь, что зрителю тоже будет не скучно. Мне вообще интересно то, что непривычно.
Расскажите о Вашей героине, в спектакле ее исполняют три актрисы, но Ваша роль — ключевая?
В пьесе Сюзанна показана в трех ипостасях, в трех разных возрастах. И в каждом ее возрасте доминантное ощущение разное. Что касается моей, уже старой Сюзанны, то здесь главное то, что через ревность, обиды, через трудности, которые она проходила в течение своей жизни — потому что Ибсен действительно был человеком весьма непростым — она пронесла очень сильное чувство. Мы застаем эту женщину в момент утраты, когда всего того, что причиняло ей такую боль, больше нет. И то, что этого нет, — становится еще более сильной болью, чем та боль, которая была, когда она страдала.
Даже страдание все равно было счастьем, потому что самым страшным оказалось то, что его, Ибсена, больше нет. И ее невозможность с этим смириться, попытка все время снова это как бы проживать, опять страдать, опять надеяться, опять мучиться, но обязательно проходить все эти круги для того, чтобы удержать ощущение, что он рядом. Отчасти это такое безумие, но, в то же время, притча о том, что разлука — это очень страшная плата за любовь.
Как актрисе мне нужно сыграть тему. Режиссер выстраивает рисунок, мне нужно его присвоить, попытаться сделать его органичным. Для меня всегда важно, чтобы тема была мне близка. Моя тема в этом спектакле — абсолютная трагедия утраты любви. Когда человек умирает, а все остальное — нет. Кто-то ведь смиряется, и жизнь продолжается, а кто-то — нет. Если любовь есть некий абсолют и один уходит — начинаются круги ада.
«Сюзанна» — больше история о жене великого человека или об исключительной женщине?
Я думаю, если бы Сюзанна умерла, то Ибсен быстро женился на ком-то другом, хотя и был к ней по-своему привязан. Это история, которая определила ее жизнь, а не его. Потому что он гений, а она просто замечательная женщина. Ну кто бы знал Сюзанну Торесен, если бы она не была женой Ибсена?
Вы ведь не впервые играете жену великого писателя?
В последнем спектакле, который я выпустила в театре Маяковского, я играю Софью Андреевну Толстую. Аналогичная ситуация. Софья Андреевна была очень талантливый человек. Ее изумительные дневники, записки, книгу «Моя жизнь» читаешь как настоящую литературу. И, да, она родила 13 детей, она была его помощницей. Но она была соратница, а он — гений, планета, космос.
Это вопрос выбора! Когда кто-то был в браке с талантливым, исключительным человеком и переживал, моя бабушка всегда говорила: не хотите такой жизни — выходите за муж за бухгалтера! (смеется). Почему-то бухгалтер был для нее таким образцом скромного человека, с зализанными волосами, в черных нарукавниках, очень правильного, без взлетов и падений.
В моей актерской биографии еще была Анна Григорьена Сниткина, супруга Достоевского, которую я сыграла много лет тому назад. Когда он все проигрывал в Баден-Бадене, она продавала пальто, шубу, закладывала все драгоценности, чтобы прислать ему деньги на билет. Он их снова проигрывал, она опять посылала ему деньги… И так повторялось до пяти, шести раз. Он доходил до самого дна, и к нему возвращалось вдохновение.
Понятно, что это большая литература, биографии великих людей, но каждая женщина все равно примеряет эти варианты к себе: а я так могла бы?
Да. Могла бы! У меня муж — выдающийся режиссер Андрей Эшпай. Моя жизнь тоже не такая простая, но я знаю, рядом с кем живу, я бесконечно ценю и уважаю его.
Какие впечатления и опыт Вам дала работа над «Сюзанной»?
В свое время Питера Брука спросили, что он больше всего ценит в актере. Я ожидала, что он скажет: темперамент, заразительность, интеллект, возбудимость. А он сказал: полную открытость и умение работать с разными режиссерами. Это произвело на меня сильное впечатление, и я решила, что буду стараться быть такой. И действительно, я очень много работала с разными режиссерами, мне повезло.
Огарев — ученик Васильева. И он идет достаточно непривычным путем. Саша постоянно говорит, что я — это психологический театр, традиционная школа. Да, я в академическом театре работаю больше 40 лет и горжусь этим, но мне интересно, как работают другие. Проработав такое количество времени в театре, вдруг снова вернуться в какую-то начальную точку отсчета. Почувствовать, что тебя опрокидывает на первый курс Щукинского училища, когда меня после первого семестра чуть не выгнали, — это самый главный опыт! Но в результате овладеть этим материалом, чтобы он в какой-то момент поддался, и там поплыть в свое удовольствие.
В спектакле участвуют еще две актрисы, исполняющие роль Сюзанны, у Вас сложились партнерские взаимоотношения?
По-моему, мы очень хорошо существуем. Мне очень нравятся и Алиса Рыжова, и Александрина Мерецкая, и Саша Лахтюхова. Пока еще не всегда, но иногда мы соединяемся почти в одно целое. Еще в спектакле участвует замечательный, талантливый хор, в котором все актерски одарены. Они сразу создают особую атмосферу, которая очень помогает. К тому же их участие дает спектаклю дополнительный зрительный ряд. Ведь Ибсен был очень любвеобильный, в его жизни было очень много женщин. Здесь хор возникает как мираж женщин, от которых Сюзанна так страдала и с которыми так боролась. Я жду эти моменты, когда появляется хор, ведь я безумно люблю музыку. Это высшая форма искусства!
Уверена, что для окружающих Вы образец интеллигентности. Чем Вы себя подпитываете, «очищаете»?
Спасибо большое! Режиссер Александр Вилькин, когда мы репетировали «Чайку», мне говорил: «Женя, Вы хваткая, хитрая, цепкая, энергичная, но создаете легенду о самой себе». Я могу быть нехорошей. Но я стараюсь этого не делать. Даже иногда ругаюсь ужасно, в основном за рулем, когда меня никто не слышит. Жизнь сама по себе жесткая и трагичная. И спасение для меня только в одном — в любви, в уважении друг к другу. При всем том, что творится.
Мне так много подарков было от судьбы, что я всегда понимала, что надо быть все время за это благодарной. Во всяком случае, тем — кто рядом с тобой.
Интервью подготовили
Наталья Розенбаум и Виктория Апикянс
Фото — Наталия Чебан