Режиссерско-актерская лаборатория Игоря Яцко
Режиссерско-актерская лаборатория Игоря Яцко развивает направление театра «Школа драматического искусства», заложенное его основателем Анатолием Васильевым. Разработка идей «игрового театра» и «игровых структур», исследование театра как мистерии и ритуала, а также устремленность к диалогу со зрителем – вот то, на чем основан творческий процесс лаборатории.
Как репертуар, так и театральные исследования лаборатории строятся на классических текстах мировой литературы – Шекспир, Оскар Уайльд, Джойс, Цветаева, Байрон, Сервантес, Чехов и другие мастера слова осмысляются в особом, неподражаемом духе. Режиссеры и артисты лаборатории стремятся находить современное звучание классических, проверенных временем текстов.
Как репертуар, так и театральные исследования лаборатории строятся на классических текстах мировой литературы – Шекспир, Оскар Уайльд, Джойс, Цветаева, Байрон, Сервантес, Чехов и другие мастера слова осмысляются в особом, неподражаемом духе. Режиссеры и артисты лаборатории стремятся находить современное звучание классических, проверенных временем текстов.
Я считаю, что театр «Школа драматического искусства» должен развиваться в русле васильевской традиции. Развитие в русле другой традиции мне лично не интересно. Я как актер, как человек театра искал новую дорогу, не ту, по которой идет наша традиционная сцена, и нашел ее у Васильева. Васильев для меня открыл целый мир, разрешил во мне начинавшийся кризис. По его дороге я и пошел. И не разочаровался в этой дороге. Хотя ощутил на себе ее тернистость. Движение по этой дороге опирается не на грубые, а на нематериальные начала. Это как если бы тело могло превратиться в пар, стало бы бесплотным. У Михаила Чехова это называется поиском «одухотворенной логики». И вот поиском этой «одухотворенной логики», которая связана с движением от материи к духу, я и занимаюсь. Мне это интересно.
Я все силы употребляю в этом направлении, и как бы не петляла эта дорога, ее исток, откуда пошел мистериальный, идеалистический театр, всегда сохранялся в тех спектаклях, мастер — классах, лабораториях, которыми я занимался. Вот моя декларация.
Но это всегда путь столкновения с реальностью. Потому что еще существует и реальность. Финансирование, вкусы зрителей, вкусы чиновников, вкусы критиков и так далее. Картина, которая называется реальностью, очень многообразна. И есть ли будущность у такой идеалистической традиции, покажет время. Но, в общем, не побоюсь сказать, что это будет борьба за существование. За выживание. За удержание этой высоты. Я не хочу, чтобы театр превратился в анархично устроенную прокатную площадку. И был рассчитан только на коммерческий успех. Ведь есть спектакли коммерчески удачные, и есть спектакли коммерчески неудачные. Но коммерчески неудачные не значит художественно неудачные. Поэтому люди, которые работают в русле художественной традиции, должны быть защищены театром. Нам еще предстоит найти формы этой защиты. В финансовом отношении время сейчас тяжелое. Но пока нам удается сохранить баланс. Как будет дальше, неизвестно. Потому что я вижу — вопросы финансирования и успеха все больше и больше вмешиваются в жизнь нашего театра, влияют на нее.
Я все силы употребляю в этом направлении, и как бы не петляла эта дорога, ее исток, откуда пошел мистериальный, идеалистический театр, всегда сохранялся в тех спектаклях, мастер — классах, лабораториях, которыми я занимался. Вот моя декларация.
Но это всегда путь столкновения с реальностью. Потому что еще существует и реальность. Финансирование, вкусы зрителей, вкусы чиновников, вкусы критиков и так далее. Картина, которая называется реальностью, очень многообразна. И есть ли будущность у такой идеалистической традиции, покажет время. Но, в общем, не побоюсь сказать, что это будет борьба за существование. За выживание. За удержание этой высоты. Я не хочу, чтобы театр превратился в анархично устроенную прокатную площадку. И был рассчитан только на коммерческий успех. Ведь есть спектакли коммерчески удачные, и есть спектакли коммерчески неудачные. Но коммерчески неудачные не значит художественно неудачные. Поэтому люди, которые работают в русле художественной традиции, должны быть защищены театром. Нам еще предстоит найти формы этой защиты. В финансовом отношении время сейчас тяжелое. Но пока нам удается сохранить баланс. Как будет дальше, неизвестно. Потому что я вижу — вопросы финансирования и успеха все больше и больше вмешиваются в жизнь нашего театра, влияют на нее.